Джерард О`Нил - Черная месса
Хотя Джим Ринг приказал Коннолли прекратить встречи с осведомителями у него дома, посиделки продолжались, просто переместились в дом агента Джона Ньютона или Ника Джантурко. Джантурко однажды на несколько дней пригласил в город двоих знаменитых агентов ФБР из Нью-Йорка. Джозеф Д. Пистоун, уволившись из бюро, написал книгу «Донни Браско: моя жизнь в мафии под прикрытием». Книга, изданная в 1987 году, стала бестселлером, по ней сняли фильм с Аль Пачино в главной роли. Вместе с Пистоуном приехал Джулс Бонаволонта, ветеран борьбы с мафией, который в конце концов тоже написал книгу. Джантурко готовил еду, а Коннолли с гордостью представил заезжим гостям Балджера и Флемми. «Было совершенно очевидно, – вспоминал Бонаволонта, – что Балджер и Стив – друзья Коннолли». Коннолли начал разглагольствовать о том, что в один прекрасный день тоже напишет книгу о своих триумфальных успехах в ФБР.
Моррис же стал персоной нон грата. В 1989 году он давал объяснения во время внутреннего дознания по поводу того, как в «Глоуб» просочилась информация о расследовании дела о доме 75 по Стейт-стрит. Он отказался пройти проверку на детекторе лжи и изо всех сил пытался выбраться из неприятностей при помощи вранья – писал фальшивые отчеты и отказывался признать перед важными фэбээровскими шишками, что сам и есть источник утечки информации. И все это время Коннолли охотился за скальпом своего бывшего друга. «Он меня подозревал», – сказал Моррис о Коннолли. Но Моррис сумел после внутреннего расследования отделаться лишь выговором и двумя неделями неоплаченного отпуска.
В задних помещениях винной лавки и соседнего с ней галантерейного магазина Балджер и Флемми по-прежнему занимались грязными делами, укрепляя свою криминальную империю – призывали на разборки непокорных должников, вероятно, потрясали оружием, подкрепляя свои требования и демонстрируя последствия задержек с выплатами. У парадного входа в праздничные дни появлялись агенты ФБР, чтобы забрать свои «рождественские подарки». «Дик Бейкер, друг Джона Коннолли» – было написано в чеке на сумму в 205 долларов за алкоголь, купленный агентом Бейкером в 1989 году.
Коннолли и прочим казалось, что все идет как надо. Джим Ахерн высмеивал любую критику. Вскоре после прибытия в Бостон он приказал своему заместителю пересмотреть статус Балджера, чтобы подавить любые проявления недовольства и злословия в конторе. И результат – настойчивая рекомендация продолжать сотрудничество с Балджером – вряд ли стал для кого-нибудь сюрпризом. Разбирательство состояло в основном из изучения документов Коннолли и бесед с самим Коннолли. 10 февраля 1989 года Ахерн написал директору ФБР, хвастаясь, что Уайти Балджер «уже много лет считается самым важным осведомителем отдела по борьбе с организованной преступностью». (Флемми в этой памятной записке не упоминался даже по имени, хотя именно у Стиви был наиболее полный доступ к делам мафии.) Коннолли, писал Ахерн, обладает «выдающейся репутацией, как агент, разрабатывающий информантов, и его успехи и достижения хорошо известны во всех правоохранительных органах Массачусетса».
Памятная записка РСА Сэшшнсу имела особую цель: опротестовать очередную попытку Агентства по борьбе с наркотиками и полицейского управления Бостона провести проверку наркодеятельности Балджера. Ахерн всего за день узнал об этом совместном расследовании, но, что еще хуже, оно тянулось аж с 1987 года. Ахерн был просто вне себя – злился, что его оставили за бортом, и был в бешенстве из-за того, что какое-то второсортное Агентство по борьбе с наркотиками осмеливается подобным образом относиться к Федеральному бюро расследований.
Но решение оставить ФБР ни с чем было тщательно продумано. «Я был просто счастлив не подпустить ФБР к этому расследованию, – говорил Билл Уэльд, в то время глава Управления по уголовным делам министерства юстиции. – Я предполагал, что проблема вполне может таиться где-то в ФБР. Думал, что на нижнем уровне, где-то на уровне Джона Коннолли. Полагал, что она уже в прошлом, но все же это проблема».
Но Джима Ахерна это не волновало. Он заявил директору ФБР, что поведение АБН «предосудительно». Он был «глубоко разочарован». Его слова были «вызывающе агрессивны»: бостонское отделение и Джон Коннолли вне всяких подозрений, а Уайти Балджер – это самое лучшее, что вообще когда-либо случалось в ФБР.
Это было время, когда очковтирательство со стороны Балджера и бравада ФБР достигли своего пика. И снова Уайти переждал бурю у себя на заднем дворе. Расследование АБН помогло захватить крутых бойцов, таких как Джон Ши Рыжий и Пол Хорек Мор, а также несколько десятков дилеров. Но не Уайти. А теперь настало время возвращаться домой. Ближе к отставке Коннолли написал отчет, указав, что Балджер и Флемми тоже подумывают о том, что пора заканчивать, «сворачиваться и заняться своим легальным бизнесом». Флемми, к примеру, потратил больше миллиона долларов – наличными! – для покупки недвижимости в богатом районе Бэк-Бей.
Но то, что Коннолли считал «легальным бизнесом», новая команда федеральных прокуроров скоро сочтет отмыванием денег. Несмотря на то как славно все выглядело в конце десятилетия, Коннолли и его банда уже никогда больше не смогут жить так же хорошо.
Часть третья
Есть вещи дурные по необходимости.
А есть вещи дурные сверх необходимости.
ДЖОН ЛЕ КАРРЕ. РУССКИЙ ДОМГлава 17. Фред Вышак
Посвящение в мафию 1989 года, запечатленное ФБР на пленку, напоминало сцену из телешоу «Субботним вечером в прямом эфире» – здоровенные мужики произносили высокопарные клятвы и сжигали священные карты. Но это было чрезвычайно серьезное событие в истории преступного подполья Новой Англии, попытка объединить враждующие бостонские группировки, которую на последнем издыхании предпринял загнанный в угол главарь, Реймонд Патриарка с Род-Айленда. «Младший» был претендентом на трон, который когда-то прочно удерживал его покойный отец, и он надеялся, что если добавит немного свежей крови в свою организацию, это поможет успокоить бурные бостонские воды. Всем известные мятежники от бостонской мафии, Винни Феррара и Дж. Р. Руссо, тоже находились там, с улыбкой наблюдая за происходившим. Уходя с этой демонстрации единства, Феррара заметил: «Только дьяволу известно, что тут сегодня на самом деле произошло, клянусь Богом».
Не совсем. Уайти Балджер, стоя в сторонке, радостно потирал руки, с ликованием понимая, что очередная хитрая задумка мафии вот-вот накроется, потому что доказательство рэкета записано федералами на пленку. Главные мафиози снова будут слушать в суде «музыку» с пленок, и у них не останется выбора, как только признать себя виновными и сесть на долгий срок. Руссо получил шестнадцать лет, а Феррару приговорили к самому суровому наказанию – дали двадцать два года. А Стиви с Уайти опять помогли вычислить своих врагов и убрать их с дороги.
Пошатнувшаяся гангстерская иерархия открыла дорожку к вершине старому, еще из 60-х, партнеру Стиви, Кадиллаку Фрэнку Салемме. Только что вышедший из тюрьмы Салемме рассчитывал на быстрый взлет. Он возродил былой союз с Флемми – воссоединение батальона смерти из двух человек, в составе конца 60-х, когда они выполняли задания Ларри Дзаннино. Салемме вскоре чудом избежал смерти после неуклюжего покушения на убийство, совершенного около блинной – Салемме обвинил в нем Феррару. Но выстрел из пистолета не умерил его амбициозных планов взять верх над мафией и объединиться с Флемми и Балджером.
Почва под ногами правоохранительных органов тоже зашаталась. Для начала – в конце 1990 года Джон Коннолли вышел из игры. После бурной вечеринки, где его чествовали коллеги, он плавно приземлился на должность главы службы корпоративной безопасности в «Бостон Эдисон», компании, к которой давно благоволил президент сената Уильям Балджер. Примерно в это же время Коннолли переехал в кондоминиум в Южном Бостоне, примыкавший к кондо, принадлежавшим Кевину Уиксу и Уайти Балджеру. Коннолли быстро поднялся по корпоративной лестнице, получив должность штатного лоббиста и примерно 120 000 долларов зарплаты. В офисе, находившемся в Пруденшл-Тауэр, высоко над Бэк-Бей, Коннолли работал с юристами из парламента Балджера и в своих интересах вел закулисные переговоры кое с кем из Вашингтона. Но его интересы оставались местечковыми. Стены в кабинете были увешаны фотографиями местных политиков и спортсменов, а особое место отводилось Теду Уильямсу, идолу его детства.
Без Коннолли на привычном месте Балджер начал постепенно сворачивать свою деятельность и сосредоточился на своих владениях в Южном Бостоне, вместо того чтобы искать новое дело. Он даже сфабриковал уникальный план своей отставки: «выиграл» в лотерею. После того как в его галантерейном магазине был продан выигрышный билет (джекпот на сумму 14,3 миллиона долларов), Балджер поставил победителя в известность о том, что в его интересах заполучить нового партнера. Уайти со своими двумя сообщниками оставил покупателю половину выигрыша. Балджер заявил, что его чистый годовой доход после уплаты налогов составил 89 000 долларов – сумму, достаточную для поддержания привычного образа жизни без того, чтобы к нему цеплялись аудиторы из службы по внутреннему налогообложению, проявлявшие все бо́льший интерес к его доходам. Позднее следователи выяснили, что Балджер заплатил владельцу билета 700 000 долларов грязных денег, чтобы получить официально выплачиваемую в течение следующих двадцати лет долю в размере 1,8 миллиона.
